Пустыня.

День седьмой, 11 июля 2001 года.

Все отдохнули, пора и выбираться на трассу. Старой дорогой ехать неохота, решаем пробраться вдоль Аличура -тем более, что местные говорят, что якобы дорога имеется. Но дорога заканчивается метров через 500.Продолжаем путь по бездорожью. Иногда приходится спешиваться, хотя в основном едем.

Проезжаем неприватизированный горячий источник

Очень тяжко Анке, она не умеет перемещаться по такой местности. Проходим крутой прижим - Анка ведет велосипед со стороны реки (эх, сколько раз говорил - вести только со стороны склона!) и заваливается. Совместными усилиями вытаскиваем. Мы со Славой напоминаем ей, как правильно проходят такие участки - вступается Витя

Отчего бы и не вступиться – оказывается, наши крутые туристы не знают, что в прошлом году на Кавказе девушка погибла из-за того, что вела велосипед так, как они требуют – задела рюкзаком склон, потеряла равновесие и упала с обрыва, разбившись насмерть.

(он вообще всегда заступается за Анку, когда ее ругают),

Опять Анку приревновал, Отелло хренов!

и у них со Славой начинаетсядлительный спор, постепенно уходящий от изначальной темы...

Оказывается, Тошка с Сокольцом не подозревают о существовании законов сохранения импульса и момента импульса. Выпускники физтеха и МЭИ...

Остальные тем временем отдыхают.

За прижимом долина раздваивается - река уходит налево, еще одна сухая долина - направо. Сверяемся с картой -нам вроде как по сухой долине. По крайней мере, дорога показана именно там, через небольшой перевальчик.Затем - предстоит преодолеть вброд соленый приток Аличура, и трасса близка. Пилим вверх. Вдруг таки появляется дорога - оказывается, она шла верхом, по террасе над рекой, а не по берегу. Проходим перевальчик, действительно -приток... Но уж больно здоровый...

Тошка с Сокольцом, решив, что нам на тот берег идут искать переправу. Кроха вопит, что они совсем сдурели, надо ехать по этому берегу, по той же дороге, с которой свернули, куда то же она идёт?!! Но кто в дурдоме прислушивается к доводам разума?

Уходят. Через некоторое время я вижу, что по берегу бродит один Соколец, а Тошка исчез с горизонта. Сообщаю Анке - та беспокоится, и когда Соколец возвращается один, спрашивает его где Тошка. Тот не знает.

Через пять минут ожидания, когда Анка совсем извелась, появляется Тошка, весь грязный, как из жопы вынутый, и мокрый - пытался перейти реку вброд, сбило течением и выбросило на глиняную, илистую отмель в двустах метрах ниже по течению.

Пытаюсь перейти вброд, без велосипеда - сбивает с ног течением. Приток чуть ли не больше самой реки... А на той стороне явственно просматривается очень даже неплохая дорога. Чего делать - непонятно. Аленка высказывается за продолжение движения по этой стороне речки- ведь дорога должна куда-то идти... Но непонятно – куда именно...

Ну, Тошка – известный сусанин.

И по карте нам вроде как на ту сторону... И дорога там лучше... Витя предлагает соорудить плот из велосипедных камер.

Вообще то,я сказал только, что байк с привязанными надутыми запасными камерами гарантированно не потонет и с ним (а не на нём) можно переплыть реку.

Его поднимают на смех, он обижается и предлагает продемонстрировать.

Ну, на кое кого не обижаются. А сказал я только, что если надо будет здесь форсировать, переберусь как умею, не впервый раз.

Я, как руководитель запрещаю подобный небезопасный экстремизм. Слава уходит вверх по течению на разведку, я сижу и чешу репу. Аленка настаивает - едем по этому берегу!

Кроха вообще лучше ориентируется, чем наше руководство.

Решение приходит внезапно - это вовсе не приток, это сам Аличур!

Ура! До жирафа дошло!

Просто он сделал хитрую петлю, и мы опять у него! За эту версию говорит и мощность потока, да и вода пресная - а ведь приток, судя по карте, течет из соленого озера. Вспоминаю детали из отчета Когана - и понимаю, что именно тут они и предприняли свойзлосчастный брод. Все сходится. С разведки приходит Слава - и он пришел к тому же мнению. Аленка права -никаких бродов, продолжаем ехать по этому же берегу. Дорога хреновая, но проезжая - и через несколько километров таки выкатываемся к притоку. Брода как такового нет по причине отсутствия воды - сухой солончак. Дальнейший путь лежит по высокогорной пустыне - кругом камни, песок да солончаки. Ни воды, ни растительности. Все время вверх-вниз, эдакие американские горки.

Тошка и вся группа идет позади меня – я как обычно стараюсь идти впереди, что бы снимать группу на фоне окружающего пейзажа.

В какой-то момент у меня кончается пленка в аппарате, а свой запас я упаковал очень глубоко. Я останавливаюсь и прошу Кроху, догнавшую меня первой, выдать мне из её запаса, благо у неё он совсем близко. Тут нас догоняет Тошка, морда обгоревшая на солнце, язык на плече, и не успев отдышаться начинает визжать, что я задерживаю всю группу. Да-а, чья бы корова мычала…

Свалившись в очередную низинку в взобравшись на очередную высотку поджидаем Сокольца – оказывается у него сильная боль в желудке и он просит у меня бесалол. Я быстро его достаю и – о ужас – он весь расплавился, я его неудачно положил, что бы был всегда под рукой и вот результат - солнышко его быстрее достало. Даю Сокольцу, что есть, он выпивает, боль через некоторое время стихает и едем дальше. Я, раздраженный тошкиными наездами, ухожу в отрыв примерно на полкилометра и после очередного спуска падаю, въехав в полосу песка на скорости за 40. Метров десять скольжу по песку. Встаю, осматриваюсь и ощупываюсь – повреждений нет, только волосы в песке. Осматриваю байк – тоже вроде ничего, только руль по отношению к колесу развернулся градусов на 70. Радуюсь, что так легко отделался и дожидаюсь остальных , чтобы кто-нибудь меня сфотографировал на память с таким рулем. Подъезжают Соколец, Анка, Кроха проезжает метрах в ста правее и не останавливаясь уходит вперед. А вот и наш начальник – опять перегрелся – опять взмыленный, опять негодование на морде, только подъехал, тут же орет –Чего встали – вперед! Я сообщаю, что только что упал и предлагаю ему посмотреть на мой руль. Тупо смотрит с секунду и заявляет : - Всё нормально, вперед! Предлагаю ему глянуть ещё на колесо – реакция аналогичная. Тогда предлагаю посмотреть на то и другое одновременно – тут великий велотурист наконец замечает почти параллельность руля и колеса и с кислой миной милостиво разрешает устранить неполадку, прежде чем ехать дальше. О какой либо медпомощи, типа осмотреть, цел ли я после падения, и речи нет. Конечно, мне наплевать на тошкину медицину, но в походе все равны и руководитель не должен никого выделять таким вот образом.

Дорога здорово выматывает, да и высоту мы в целом набираем. На пути - разрушенный кишлак. Вдруг из развалин появляются люди, зовут в гости, выносят хлеб и масло... От угощения приходится отказаться - очень торопимся,но запасы воды пополняем.

Прошу Тошку дать мне хлебнуть пару глотков получаю отказ. Мотивировка – А ты не мог через 3 минуты спросить?! – А что у нас через 3 минуты? – Плановая остановка! -. Вот это да! Что за самодурство? И действительно, отъезжает за поворот и останавливается.

Так Тошка торопится.

До трассы накрутили целых 38 километров против 22 по карте. Зато в кишлаке Аличур есть чайхана - отпиваемся зеленым чаем, подкрепляемся. Все, дальше асфальт... Проезжаем еще километров 18 и встаем у замечательного родникового озерка Акбалык (белая рыба) - диаметром метров 15, глубиной совершенно немерянной (метра 3)

и с такой прозрачной водой, что на дне, на огромной глубине, виден каждый камень. Озеро просто кишит рыбой - османом. Ее никто не ловит, озеро считается священным. Зато водители проезжающих мимо грузовиков выходят помолиться и подкормить рыбу лепешками - в итоге, стоит подойти к берегу - и около тебя тут же собирается огромная стая рыбы. Стоим на высоте 4000. Рядом - юрты кочевников-киргизов. Однако они не особо нам досаждают - при всей их дикости,

Не Тошке говорить о дикости – он вздумал разузнать о дороге впереди и взялся расспрашивать киргиза, молящегося около источника. Тошка повторил свой вопрос три раза, но был проигнорирован и сообразил наконец, что он не во-время. Но киргиз не оскорбился, как я ожидал, а закончив молитву, вежливо удовлетворил его любопытство.

они воспринимают палатку как жилище, сами живут в юртах – и стоит разбить лагерь, они удаляются на некоторое расстояние. И если и подходят, то только придумав для этого серьезную причину - например, предложить кумыса или еще чего.

День восьмой, 12 июля 2001 года. Мургаб.

Утром - ранний подъем, начинаем штурм перевала Найзаташ, второго по высоте на нашем маршруте – высота 4314 метров.

Анка , не заметив,выезжает на дорогу на сдутом заднем колесе.Останавливается после моего замечания. Похоже, Анка в нашей группе вторая по силовым возможностям, после меня:)!На извлечённой для ремонта камере насчитываем 5 дыр.

Но дорога - асфальт, идет плавно вверх, высота набирается легко. В результате, пролетаем перевал даже не заметив -

это я его пролетаю, остановившись, когда дорога явно пошла вниз

то есть понимаем, что он уже пройден, метров через 500 после него,

догнав меня, их поджидающего,

настолько полого идет дорога. Спуск покруче, но не слишком стремительный - ветер сменился с попутного на встречный, приходится поработать даже на спуске. Обедаем в очередной чайхане, в нескольких километрах от перевала. К четырем доезжаем до российского погранпоста Джамантал - проверяют паспорта, пропуска. Секретарь посольства был прав - пропусков, оформленных Гафаровым нам хватает. Отставание от швейцарца - двое суток, он, в отличии от нас, с трассы не сворачивал. Лезем на второй уже за сегодняшний день перевал - Джамантал. Он куда круче, но перепад высот очень маленький - пост расположен на 3650, вершина перевала -3730. Подъем проходим минут за 10-15, и начинаем спуск к Мургабу.

Въезд в город не входит в наши планы, поэтому пытаемся встать на речке недоезжая города. Но не тут то было... Стоило нам сойти с дороги, как на нас набросились несметные тучи комаров.

Да, это просто песня! Я предлагаю Сокольцу, первому съехавшему в долину реки Кызыл-су и попавшему под атаку комаров, подняться выше дороги метров на 50 по высоте и встать там, а сюда только за водой ходить. В ответ слышу: - Да ты знаешь, какие комары на Кольском?-

-Не знаю и знать не хочу, и памирских комаров кормить нет желания!-

Подходит Тошка, высказываю и ему предложение перебраться повыше – в ответ слышу: -А ты помнишь какие комары были на Валдае? –- Покормив некогда кольских и валдайских комаров, наше мудрое руководство явно хочет теперь заставить всех остальных накормить памирских!

Далее полтора часа топчемся на месте, наконец комары заедают Тошку настолько, что он, увидев в полукилометре местных, пешком отправляется выяснять комариный вопрос у них. И возвращается с ответом:

- Сейчас комар малий, а вечером будет бааалшой!- и руками показывает, какой балшой комар будет вечером.

После чего спешно срываемся в Мургаб, потеряв полтора часа светлого времени. Соколец с больным желудком отстает. Предлагаю Тошке остановиться его подождать, но тот только разок оглянулся и даже скорости не сбавил.

Соколец едет в сильно парусящей ветровке - поравнявшись с ним , советую её снять, легче ехать будет.

-Зато холоднее- отвечает тот. Тошку догоняем уже в городе.

А репелент взять в высокогорье мы не догадались - не пришло нам в голову, что на таких высотах могут водиться эти гадкие насекомые. И ветер как назло стих... Устраиваю пешую разведку, пытаясь найти менее комариное место - бесполезно. Дохожу до кишлака - местные говорят, что тут везде так. Меньше комаров только за Мургабом. Потеряв на все на это больше часа, искусанные комарами, таки снимаемся и едем в город. Меняем деньги на сомони,

регистрируемся в милиции (там это обязательно), звоним домой с почты - связь в Мургабе работает на отлично. А вот рынок уже практически закрылся - удается купить только самое необходимое - чай, сахар, да и то при помощи сопровождающего нас милиционера. Время уже около семи, скоро начнет темнеть, а до реки за Мургабом ехать еще изрядно. Тут вспоминаем, что Славе, который уже давно

мучается с желудком, надо купить бесалол и слабительное - препараты, отсутствующие в нашей походной аптечке - а аптека естественно давно закрыта. Милиционер обещает найти провизора дома - но на все это нужно время, и мы решаем разделиться - мы с Анкой и Крохой едем искать место под бивак, Слава с Витей закупают лекарства и едут следом за нами. Строительство новой дороги из Мургаба в Китай, через перевал Кульма, сыграло с нами злую шутку - мы выехали из города не в том направлении.

Куда ты завел нас, сусанин - герой?

Идите вы на ...,я сам здесь впервой!

Вскоре это поняли, и переехали на трассу по проселочной дороге - но в душе было некоторое сомнение - а не оказались ли мы в хвосте за Славой и Витей? Из общих соображений, мы конечно должны были быть впереди, но где гарантии? И как назло, ни одной машины на трассе - спросить не у кого. Делать нечего, едем вперед. Темнеет. Ветродуй страшной силы прямо в лицо - скорость никакая. Впереди нас по дороге движется какая-то тень. Далеко впереди. Сначала думали, что это столб. Но расстояние между нами и этой тенью все не сокращалось и не сокращалось... Очень похоже на Славу - темная куртка... Делаю решительный рывок вперед, чтобы догнать - нет сил крутить против ветра, еду из последних сил, а скорость -12-15 километров в час... Но силуэт все ближе и ближе, уже видно, что он действительно движется по дороге. Затем - смещается на обочину, ясно, это Слава боится пропустить нас в темноте. Но догнать никак не удается. И ветер все сильнее. Делаю решительный рывок, скорость 20, задыхаюсь, но догоняю - и вот когда до этого силуэта остается метров 50, я отчетливо понимаю, что это - не велосипедист, а всего-навсего гадкий ишак с наездником.

Единственный случай, когда Тошка догнал ишака на подъёме! И чуть не сдох от этого.Cтоило ли вообще делить группу, чтобы потом гоняться за ослами?

От усталости и обиды падаю с велосипеда, нет сил подняться. Подъезжают перепуганные Анка и Кроха, приводят меня в чувства, пытаются напоить водой - а ее то у нас всего грамм 100, и речки поблизости не видно. Несмотря на мои протесты, грамм 20 в меня все же залили.

Как это, несмотря на протесты, через клизму, что - ли?!

Едем дальше, и все же доезжаем наконец до речки, текущей справа от дороги - это Южный Акбайтал, наконец-то вода... А вот и мотоциклист едет со стороны Мургаба - узнаем у него, что Слава с Витей едут, но еще очень далеко позади нас. Время в запасе есть, нахожу очень неплохую стоянку прямо у реки под обрывом. Но штормовой ветер дует даже там - в горах буря, вовсю полыхают зарницы. А вот и Слава с Витей появились, ставимся уже около 12.

Приезжаем, стоит эта троица сиротливо у дороги, ни палатку не поставили, ни чай не вскипятили за полтора часа ожидания – и стоило ради такого результата разделяться, рискуя потеряться?

Этот день стал рекордным по дневному пробегу - проехали 111 километров, да еще через 2 перевала, и с двумя большими задержками - на кормежку комаров и на дозакупки в Мургабе. Значит, сильная группа, раз смогли сделать такое!

Начальник у нас не в своём уме - вот, что это значит!

Пьем чай, разъедаем неучтенку - банку красной икры. Вылезаю налить воды в кан - и замечаю, что речка, еще час назад бывшая мелким прозрачным ручейком, из которого даже кан набрать было непросто, превратилась в бушующий мутный поток, вплотную подступающий к палаткам. Дальнейшее чаепитие было совмещено с гидрологическими наблюдениями - затопит или нет? Не затопило, хотя в запасе оставалась жалкая пара сантиметров.

День девятый, 13 июля 2001 года, пятница. Акбайтал.

Как выяснилось, экстрим, начавшийся накануне, не мог не продолжиться и в пятницу, 13-го. И вчерашний день был еще цветочками, ягодки нам еще предстояли. Утро, впервые за поход, выдалось туманным.

В это утро я совершил дисциплинарный проступок – не стал пить витаминный напиток Берокко, как требовал наш мудрый вождь. При попытке проглотить первый же глоток этой желтозелёной бурды меня потянуло блевать, поэтому я потихоньку, стараясь не травмировать психику вождя, вылил её на землю. Жаль, единственный в нашей аптечке препарат содержащий аскорбинку, а я не в силах его пить. Но мудрый вождь оказался ещё и зоркий глаз – и психика его , таки, была травмирована, как показали дальнейшие события.

Мне это только на руку - сворачивая палатку, Анка закатала в нее мои солнцезащитные очки, а в солнечную погоду без них на такой высоте полный конец - мы сегодня планируем пройти Акбайтал, а это аж 4655.

Расстояние до перевала мудрый вождь краснокожих оценил в 15 –20 км. После обычных для него долгих сборов (кто ездил с ним – знает) и помазания чудо-кремом от солнца, (всех, кроме меня – я и без него не обгораю) выкатываемся на дорогу. Как уже определилось за первые дни похода я иду сильнее всех, но тем не менее при таком раскладе – 15км и 1,5 км подъёма, да забираться за 4.5 – стартую очень осторожно, не дай бог перенапрячься, тем более, что перевального взлёта ещё не видно, а значит уклон будет более 10%, о максимальном я и не говорю! Через некоторое время ко мне присоединяется Соколец, пришедший к тем же выводам, и очень удивляющийся, куда это Тошка так погнал, да ещё и против ветра – загонит ведь девчонок!

Километр спустя, за поворотом, обнаруживаем "группу лидеров" отдыхающими. Соколец предлагает вождю краснокожих сбавить их темп, идти в более комфортном для женщин режиме, но увеличить перегоны. Тот, как всегда, упёрся рогом – ему лучше знать.

Первые 15-20 километров пролетаем на ура

это называется - на ура!

- если утром я с некоторым пессимизмом относился к таким грандиозным планам, то после первого перегона прохождение перевала выглядело более реальным.

После первого перегона Анка заметила у своего господина солнечные ожоги на тыльной стороне ладоней и на лобных залысинах, там, где дырки в шлеме. Чудо-крема за 140 баксов явно не хватало для полноценной защиты и я предложил более надёжное средство – трикотажные перчатки за 5 рублей пара. Брал для себя, но оказались не нужны – почему бы не помочь товарищу? Товарищ вождь озверело на меня посмотрел, промолчал и начал накладывать чудо-крем по новой системе – не втирая, а размазывая это 140-баксовое дерьмо ровным толстым слоем. Видать про экспоненциальный рост поглощения вспомнил!

На следующей остановке вождь краснорожих обратился к племени с вопросом: - И как это вы умудряетесь на такой высоте жить без аскорбинки?-

-Ну, Антон, -начал было я в ответ – я и рад бы да…-

-А с тобой, Вить я вообще спорить не собираюсь!!!- оборвал мой ответ психически травмированный Тошка.

-А если не собираешься, то какого хрена вопросы задаёшь?!! – в тон ему отвечаю я,слегка опешив от неожиданно хамского тона -хорошо живем. Получше некоторых!- иронично улыбаюсь и выразительно смотрю на его обгорелые залысины. Тот отвечает взглядом, полным тихой ненависти, но молчит и снова достаёт чудо-крем.

Но - вскоре поднялся ветер, и вместо 25 километров в час скорость упала до 10. А иногда и меньше. И началась изматывающая пилежка -вверх и против ветра.

Тошка забыл, как всегда– дорога шла то вверх, то вниз, ветер был как правило в лицо, но иногда из отрогов ущелья налетали боковые порывы, едва не опрокидывавщие Анку с Крохой. Соколец вышел вперед, я некоторое время пытался, как обычно, вести группу, прикрывая собой и своим рюкзаком от ветра, но вскоре убедился в бесполезности этого занятия – никто даже не пытался сесть мне на колесо. Некоторое время я курсировал между Сокольцом впереди и отстающей частью. В какой то момент Соколец предложил отдохнуть на одной из вершинок и дождаться остальных, что мы и сделали. Через двадцать минут, когда Тошка с женщинами до нас дотащились, одного взгляда на Кроху было достаточно, чтобы понять как она вымотана.

-Алёна , тебя пора разгружать!- предложил я, как обычно.

В ответ вместо её стандартного категорического -Нет!!!-

последовало:

- Да у меня там почти ничего и нет!-

-Ну, -начал я – если хорошо поискать, то найдём!-

И поднялся со своего лежбища, собираясь полностью снять у неё рюкзак и положить этот тормозной парашют себе. Как бы не так – Тошка вскочил как ужаленный и грозно заявил, что за нагрузку в группе отвечает он.То есть, измученная Кроха и дальше должна тащить свою поклажу! Впервые, в походе, руководитель запрещяет(!) мне разгрузить ослабевшую участницу! И сам не собирается этого делать!Он видать, много ещё чего хотел сказать, но все его попытки я обрывал стереотипной фразой:-Хрен с тобой, отвечай!-

А когда он наконец заткнулся, уведомил его, что я себя плохо чувствую и дальше пойду своим темпом, соблюдая только визуальный контакт с группой. Тошка важно кивнул в ответ. Крохин рюкзак при ней и остался. Дальше я пошёл с максимальной скоростью, проверяя свою готовность к взятию перевала. Я был вполне готов, да вот перевала никак не было, хотя, по тошкиным расчетам , мы его уже 20 км как проехали. Увидев придорожную чайхану, остановился, вдруг народ жрать захочет. Народ захотел.

Пообедали опять в чайхане, немножко передохнули.

И тут я допустил грубую ошибку – съел в этой чайхане порцию макаронов с мясом. Они то меня и подкосили. И не только меня.

До перевала вроде как рукой подать, и время еще есть. Высота уже 4100. А вот сил - нет. Спрашиваю, как настроение - идем или нет? Решение надо принимать сейчас, выше встать проблематично - возможно, тамнет воды. Но вроде все решительно настроены ехать. Даже Кроха, у которой всерьез разболелся живот.

Выезжаем из чайханы, проходим поворот – наконец-то дорога не вверх-вниз, а террасами вверх. Въезжаю на первую террасу, останавливаюсь. Через пару минут присоединяется Соколец, купленное в Мургабе лекарство помогло и желудок у него не болит, поэтому катит он нормально. Ветер стих, стало тепло, я опять снимаю футболку, чтобы позагорать. На часах 16:40, ещё ехать и ехать. Только вождя с его женщинами не видно. Через 10 минут Соколец уходит посмотреть, куда они делись. Вернувшись, сообщает, что они лежат на обочине у начала подъёма на террасу. Ждем. Проходит полчаса, поднимается ветер, я одеваюсь. Ждём. В 17:30 появляются, у Крохи снята верхняя часть рюкзака –Тошка соблаговолил облегчить её участь. Снять весь этот парашют слабо. Так ведь окажется, что я был прав, а этого допускать нельзя никак!

Тошка заявляет, что ему очень тяжко, этот ветер его задолбал. А я замечаю, что ещё и утреннее предсказание Сокольца сбылось – Тошка загнал- таки Кроху вусмерть.

Предлагаю Сокольцу вдвоём повести группу, идём с ним впереди прикрывая всех от встречного ветра. Мне становится опять жарко, поворачиваюсь назад и предупреждаю всех, что торможу, чтобы переодеться. Съезжаю на обочину, перестаю нажимать на педали, ветер останавливает сразу. Тут же слабый удар сзади – загнанная Тошкой и совершенно одуревшая Кроха, как сомнамбула, повторила мой маневр и не тормозя врезалась в меня. Тут же раздаётся визг Тошки: - Со всей дури по тормозам! Никого не предупредил! Ни о ком не думает , кто сзади идёт!!

Напоминаю идиоту,1)что впереди я иду, только чтобы им помочь,2)что я предупреждал перед остановкой.

Тошка продолжает визг:- Да кто тебя слышал за этим ветром?!!-

-Правильно, - отвечаю- ветер сильный, и жать на тормоза мне не надо было, одного ветра достаточно!-

Тот продолжает бурчать что-то совсем уж невразумительное, и трогается с места не дожидаясь меня.

Переодеваюсь.

И тут у меня схватывает желудок – проклятые макароны!. Выпиваю остатки бесалола и думаю как быть дальше. По опыту прошлогоднего крымского похода, через полчаса лекарство при такой нагрузке действовать перестанет и от боли в солнечном сплетении я, возможно, не смогу двигаться даже пешком. С другой стороны, перевал уже виден, значит если рвать на пределе , я его возьму за эти полчаса, а вниз уж как ни будь да съеду. Вопрос только в том, будут ли брать его остальные. Догоняю Тошку, уравниваю скорости, и между нами происходит такой диалог:

-Антон, ты точно собираешься брать сегодня перевал?-

-Да, конечно, а что?-

-У меня разболелся желудок, я выпил бесалол, но он перестанет действовать через полчаса, и тогда я просто вырублюсь. Если ты собираешся брать перевал, то я пойду вперёд и подожду вас наверху.-

-Если так, то давай остановимся!-

-Нет, из-за меня не надо.-

И пошёл вверх на перевал, увеличив скорость с 8 до 22км/ч, так осточертело тащиться весь день через пень - колоду!

А вот и перевальный взлёт, круто уходящий вверх. В начале подъёма стоит дом, на крыльце сидит мальчик лет пятнадцати, перед ним голова архара с огромными рогами.

Сзади никого пока не видно.

Скорость падает до 12, на следующем витке серпантина могу удержать только 8. Ещё через пару витков понимаю, что перевал гораздо выше чем казалось, оглядываюсь назад – группа приближается. Задерживать народ не хочется, иду, отдыхая на каждом витке не слезая с велосипеда, чтобы силы не тратить. Асфальт давно кончился, грейдер не лучшего качества, в виде широкого желоба в скальной породе. На последнем витке навстречу выползает Камаз с прицепом, полным каких то бочек, и сгоняет меня на обочину. На вытаскивание велосипеда на высокую обочину уходят последние силы, дальше иду пешком. Не дойдя метров двадцати от перевального знака, слышу позади слабый стук упавшей бутылки. Оглядываюсь - Анка упустила бутылку с водой, которая катится к краю пропасти, Анка несется за ней. Слава богу, и бутылку схватить успевает и сама не срывается. Если бы не бутылка, точно меня бы обогнала на перевале. Приставляю велосипед к глыбе напротив знака и пытаюсь замерзшими руками распаковать рюкзак, достать ветровку. Подкатывает Анка, ставит велосипед рядом и бросает мне :

-Витя, из-за тебя мы сильно пронулились!-

-Не из-за меня, а из-за нашего мудрого руководителя!- огрызаюсь в ответ, всё ясно - Тошка как обычно, начал искать стрелочника, виновного в его ошибках. ( Я давно вывел формулу – что у Тошки на уме, то у Анки на языке).

Анка убегает вниз, оставляя меня в недоумении, что у них там могло случиться. Тем временем, чтобы достать ветровку, приходится вытащить из рюкзака тент от палатки (большую палатку везу я) Наконец, появляются – все молчат со злобными мордами, зато Тошка теперь сама любезность – подходит ко мне и вполне как бы доброжелательно просит штатив – будем фотографироваться на перевале. Достаю ему штатив, прикидываю какая будет выдержка и понимаю, что не смогу простоять эти шесть-восемь секунд без опоры неподвижно, настолько измотан. Поэтому вначале отказываюсь сниматься, не хочу снимок портить. Тошка же, построив остальных в шеренгу, нудно требует, что бы и я присоединился. Судя по всему, он готов всю ночь так простоять, если я не подойду. Проклиная всё на свете, следую автомобильному 3Д-правилу (Дай Дорогу Дураку). Автоспуск отсчитывает 10 секунд, я готовлюсь неподвижно отстоять длительную экспозицию, но тут срабатывает вспышка! Этот "фотохудожник" на слайд и в сумерках решил вспышку применить! Группа было расходится, но тут к штативу бросается Соколец, прикручивает свой цифровик и всё повторяется. И опять со вспышкой!

Продолжается пилежка. Вроде по всем километражам мы уже должны быть чуть ли не на перевале - а еще и перевального взлета не видно. Но высоту набираем. Ветер по прежнему в лицо, скорость никакая. Подъезжает Витя, довольно невнятно говорит, что у него проблемы с желудком, и что ему надо ехать срочно вперед, что у него в запасе полчаса, иначе он не въедет. Спрашивает, пойдем ли мы сегодня перевал? Отвечаю - а куда деваться? Воды то нет... Хотя времени уже очень много.

как наш диалог Тошка изменил в свою пользу! И вот уже я во всём виноват.

Проезжаем еще километров пять. Вот и начало перевального взлета, а под ним, у домика дорожного мастера - ровные поляны, и главное - есть вода! Время уже семь, начинает темнеть, надо вставать - но нет Вити. Смотрим, он идет уже первый виток перевального взлета. Машем руками - бесполезно, не реагирует.

Нет у меня глаз на спине. И не было никогда.Да и виток был уже далеко не первый.

Тяжелая ситуация. С одной стороны - выходить в семь вечера на штурм такого перевала - откровенная авантюра. С другой стороны - человек из команды ушел в одиночку наверх, причем есть основания полагать, что он не вполне адекватен - иначе невозможно объяснить тот факт, что он уперся наверх в сумерках, проигнорировав неплохие места для стоянок. А остальная группа - в неплохой форме. Принимаю решение - идем на перевал, снимать Витю.

А зачем всем ехать? Остановились бы на одном из этих "неплохих мест", (кстати, сколько их было?)сбросили рюкзаки, один меня догоняет на ПУСТОМ байке, остальные лагерь ставят. Анка, груженая почти меня догнала! Мог бы её послать, если сам сдох. И что там насчет неплохой формы?

Подъем очень тяжелый, крутой, набор высоты под 300 метров, от асфальта - одни воспоминания. Плюс очень холодно. Кроха просит достать теплую одежду - не даю, гоню ее наверх

Дурак, просто дурак! Человек идет вверх с груженым велосипедом и мёрзнет! Значит вымотана запредельно. А если свалится от переохлаждения?

Нельзя терять ни минуты. Потом, когда сил уже нет и все равно надо остановиться отдохнуть - все же достаю теплые шмотки. Через триста метров Кроха опять встает - хочет сфотографировать действительно великолепные пейзажи своим светосильным объективом. Срываюсь на крик - ты что, говорю, хочешь сдохнуть в этих горах? Быстро вверх!

Идиот.Хоть чего нибудь, да скомандовать! Что такого страшного в том, что Кроха сделает снимок? Отдохнёт заодно немножко.

Но быстро не получается - у нее уже нет сил.

Ты ж сам говорил, "в неплохой форме". Правильно оценить состояние участницы не способен, а берёшься группы водить?

Я тоже не могу повторить фокус, проделанный на Кой-Тезеке - на этот раз я перегружен бутылками с водой, и быстро влезть наверх не могу. Зато Анка чувствует в себе силы - отправляю ее наверх, с тем, чтобы она вернулась и помогла Крохе. Анкин рывок всех поражает - кажется, что невозможно тут, на такой высоте нестись с такой скоростью. Но она летит наверх в таком темпе, что прямо под вершиной перевала обгоняет Витю

Мой диалог с Анкой на перевале см. выше.

он в таком состоянии, что ее даже не замечает. Потом Анка спускается вниз и последние метров 300 затаскивает Аленкин велосипед. На перевале мы в половине девятого, уже почти совсем темно. Фотосъемка на главном перевале маршрута безнадежно загублена, да и не до нее теперь - надо срочно спускаться. Ночь, ветер, лютый холод...

(Около нуля.)

Тут Витя выкидывает очередной фокус -объявляет, что ехать вниз небезопасно.

Мне, с больным желудком, после 3 таблеток бесалола (препарат красавки, насколько помню) даже идти непросто, так шатает. Да и замёрз при этих фотоработах со вспышкой на слайд. Но, вспомним, эти люди забрались сюда, по Тошкиным словам, меня спасать! Как же они это делают? А вот как – Тошка возвращает мне штатив, забирает последнюю воду, сует себе, командует : - Поехали!- Я говорю, что пойду пешком, на велосипед сесть нет сил и вижу плохо. Соколец предупреждает, что до стоянки 7 километров и стартует. Все остальные уже уехали. Упаковываю обратно тент, застегиваю рюкзак, несколько секунд смотрю на закат. Красиво, но снять не удастся – не смогу дрожащими пальцами прикрутить свой пентакс к штативу. Бреду потихоньку вниз, но идти с каждым шагом легче, вот я уже и согрелся. Самочувствие нормальное, эти предполагаемые 7 км часа за 2 пройду, а можно и дальше идти - отсутствие воды меня не особо пугает, на холоде не потеешь. Дорога – довольно бугристый грейдер, но уже не желобом, как по ту сторону, обочина даже чуть ниже полотна – когда навстречу попадаются два Камаза, слепя меня фарами, нет проблем сойти на обочину. Второй Камаз тормозит, водитель спрашивает как у меня дела. – Всё хорошо! - отвечаю, сразу приободрившись, а сам думаю- есть нормальные люди на свете, готовые помочь попавшему в беду человеку! Камаз трогается дальше, я тоже.

Хорошо, пешком идти согласился. Вчетвером потихоньку едем вниз, и встаем на первой же поляне - на высоте 4520. Ехать дальше нельзя - Витя безнадежно отстанет. Хорошо, ручей рядом течет. Правда, очень холодно, да и вообще - несколько высоковато для ночевки. Вскоре отлавливаем Витю

Через час, пройдя 3.2 километра натыкаюсь на Тошку. У них как и вчера – ни палатка не стоит, ни чай не согрет, что за дурдом, что же они делали тут чуть ли не час? Достаю палатку, устанавливаю вместе с Сокольцом. Закидав в неё вещи, тут же залезаю в спальник, сразу отключаюсь, но спустя несколько минут мне снаружи кричат, что чай готов. Отказываюсь, вылезать из тёплого спальника не охота, Соколец предлагает принести чай мне в палатку, благодарю его, но всё же отказываюсь и до утра меня уже никто не беспокоит.

на дороге, группа снова в сборе. Ограничиваемся горячим чаем, на готовку уже нет сил.

День десятый, 14 июля 2001 года. Каракуль.

Утром просыпаюсь, как обычно, первый, едва солнце осветило палатку. Холодно, переменная облачность, временами начинает сыпать снежная крупа, но к тому времени, как поднялся Соколец и пошел к ручью умыться,(фото-) небо почти безоблачно. Примерно через час после Сокольца вылезает из своей палатки Тошка. Я немедленно требую от него извинений за его вчерашнее поведение, а именно, за то, что он опять пытается сделать из меня козла отпущения, за его же ошибки. Загнал Кроху, запретил мне её разгружать без объяснения причин , продолжал мне хамить весь день, раздувая конфликт из ничего, принял неграмотное решение в нештатной ситуации им же и созданной – а я виноват? Напоминаю ему прошлогодний случай, когда дело чуть не дошло до разрыва, и закончилось извинениями с его стороны.

Утро начинается крайне неприятно - с выяснения отношений. Витя, едва появившись из палатки, высказывает крайнее неудовольствие моим стилем руководства группой и отношением к нему лично, и в ультимативной форме требует в течении 10 минут принести извинения. За что я должен извиняться, я не понимаю, а претензии к руководству принято обсуждать на общем сборе группы, который я и созываю.

Это я требую обсуждения вчерашнего дня, и высказываю свои претензии, изложенные выше, в присутствии всех, хотя интересует меня, собственно, только мнение Сокольца, как третьего человека, помимо меня с Тошкой, водившего группы. Тут меня подстерегает неожиданность – во первых Тошка заявляет, что в прошлом году он передо мной извинился только за резкий тон. Для меня это означает, что Тошка Крупенников взял свои извинения обратно и из числа моих друзей автоматически выбывает, дальнейшие его слова мне безразличны. Людей, создающих такие ситуации, я считаю непорядочными и дел с ними предпочитаю не иметь.

Начинаю разбираться с Сокольцом – тот вдруг заявляет, что я повел себя как чайник – полез на перевал никого не предупредив!

Напоминаю ему, на перевал я пошел после недвусмысленного утверждения Тошки о намерении брать перевал сегодня.

-Мы тебе кричали!.. Мы руками махали!..- продолжает возбуждаться Соколец, не сообразив даже, что Тошка ему наврал.

-С расстояния в полкилометра?- напоминаю я –да я вас и видел, только на поворотах серпантина, как цветные точки-

-Ты должен был остановиться, увидев площадку!-

-Мне было сказано – идём на перевал- и я, считая в тот момент себя из-за болезни слабейшим, рвал из последних сил, чтобы не задержать группу, ни о каких площадках до перевала я и не думал!- перевожу дух и продолжаю – а почему вы, такие "опытные" туристы, не остановились на этой площадке, не сбросили рюкзаки и не догнали меня, груженого, на пустых байках?-

-Да ты рванул вверх так, что всем стало ясно, что до перевала догнать тебя невозможно!- всё более накаляется Соколец – а я болел три дня до этого!-

-Ну да, Анка груженая меня чуть не догнала, да и вы все через пять минут после неё появились!- продолжаю я, Сокольцу сказать нечего, согласиться со своей ошибкой он не хочет и начинает психовать:-

-Да если хочешь знать, я бы на месте Антона, просто бросил бы тебя на перевале и спасал группу!!!- кричит Соколец.

-Как же ты спасать группу собирался? – смеюсь я - вчетвером в палатке-двушке ночь сидели бы, а меня одного в четвёрке бы оставил? Хоть бы с перевала у меня палатку взял! Спасатель! А то только воду и забрали! –

-И пересидели бы! – продолжает лезть в бутылку Соколец-да из твоего рюкзака палатку полчаса доставать! А у нас времени там было полсекунды!-

-И за полсекунды вы с Тошкой успели два раза группу построить, чтобы автоспуском сняться?-говорю я,– а палатка у меня рядом с байком лежала, когда вы оттуда дёру дали, спасатели! От таких руководителей группу спасать надо!-

В общем, всё понятно – эти люди способны часами на привалах рассуждать, какие они крутые туристы, в какие жопы они залезали и как из них вылезали, но не способны ни заметить возникающую опасность, ни принять грамотное решение в мало-мальски нештатной ситуации, не говоря уж о том, чтобы не допускать их. Да и идея бросить товарища по походу мне и в голову придти не может ни при каких условиях, а если кто-то такую мысль допускает –я делаю выводы на будущее.

В чем смысл претензий, от Вити добиться так и не удается,

Тошка, как обычно, в своём амплуа - под дурака косит!

но в итоге собрания я понимаю, что в целом вся группа меня поддерживает и к стилю руководства претензий не имеет. Правда, Слава посчитал, что накануне я не должен был рисковать всей группой ради Вити, а должен был дать команду на постановку лагеря, и спокойно ждать, когда Витя спустится сам либо в крайнем случае отправиться за ним на перевал налегке - но тем не менее и Слава понимает мотивы моего вчерашнего решения. Зато Витя теперь обижается не только на меня, но и на Славу, который, с его точки зрения, хотел вчера бросить его на перевале. Радует одно - открытого скандала удается избежать, все остается в рамках,

Во! А это оказывается не скандал, и всё в рамках!

а Витину обидчивость я списываю на переутомление от двух штурмовых дней подряд и на длительное пребывание на большой высоте - в конце концов, у Вити из нас самый маленький высотный опыт.

Но, слава богу, наивысшая в группе высотная выносливость, как выяснилось, чем я активно воспользуюсь.

И надеюсь, что с выходом на более простые участки маршрута эта обидчивость пройдет...

Ну, тут без комментариев, всё уже сказано. Отделиться от этих петрушек я не могу- ситуация "куда ж ты денешься с подводной то лодки?" пропуска то на группу выписаны, поэтому решаю на всех подъёмах идти впереди, пользуясь своим превосходством в скороподъёмности, (несмотря даже на то, что большая часть общественного груза едет, как всегда, у меня),на спусках идти как получится, по хорошей дороге впереди, по плохой, наоборот сзади, минимизируя общение с попутчиками и, как в армии, считать дни до "дембеля", то бишь до конца похода, вконец испорченного.

Спуск с перевала идет по грейдеру препаганого качества, ветер дует в лицо - особо не разгонишься. Тем не менее - вниз не вверх, и мы довольно быстро сбрасываем высоту, и вскоре уже едем по пологой долине реки Северный Акбайтал. Затем начинается асфальт, хотя при таком ветре он не сильно облегчает движение. Хотя по карте дорога показана идущей до Кара-Куля монотонно вниз, через некоторое время нам приходится взять небольшой перевальчик - но за ним начинается уже совсем другая песня. Ветер меняется на противоположный, и теперь на едва заметном спуске мы едем не крутя педали на скорости под 50 в час.

По утверждению Сокольца - 37,5.

Впереди и слева от дороги показывается огромное озеро, окруженное высокими горами - и вскоре мы въезжаем в кишлак Каракуль. На въезде пост российских пограничников - пожалуй, самый серьезный на нашем маршруте - охраняют начинающуюся за поселком погранзону. Долго изучают наши пропуска, затем меня вызывают к начальнику заставы на разговор. Впервые пригождается и наш пропуск в Киргизию, так-как в таджикских пропусках маршрут записан как "Хорог - Мургаб". Потеряв около часа, едем дальше. Хорошо, рюкзаки проверять не стали, хотя формально на этом посту мы должны были пройти и досмотр багажа - но дело ограничилось формальным вопросом, не везем ли мы с собой наркотики. Через три километра, около речки - очередной пост, назначение которого осталось для меня тайной. На посту, судя по всему - киргизы. Вообще, нам вставать перед постом, но чтоб не терять времени, заезжаем к ним, опять полная перепись паспортных данных, расспросы о багаже... Узнаем, что разрыв со швейцарцем сокращается – он ночевал тут прошлой ночью. Неплохой у нас темп движения. Затем возвращаемся метров на пятьдесят и спускаемся к реке. Киргизы вскоре приходят за нами, минут 30 изучают наши палатки и снаряжение. Затем уходят, но вскоре один из них возвращается - с лепешками.

Подошедший киргизский таможенник(?) молча сует мне пакет с лепёшками.Я благодарю и спрашиваю сколько стоит - он молча отрицательно покачивает головой - дает понять, что это угощение нам, как гостям. Ещё раз благодарю его - хлеб очень кстати, супчиками без хлеба я не наедаюсь, уже через полчаса не поймёшь, ел или не ел.

Еды у нас полно, но свежий хлеб никогда не помешает.

День одинадцатый, 15 июля 2001 года. Маркансу.

Сегодня нам предстоит пересечь Маркансу - зловещую и таинственную долину смерти, последнюю долину Памира перед высочайшим Заалайским хребтом. Но день наш начинается с подъема на перевал Уйбулок, высотой 4278, отделяющий эту долину от Каракуля. Сначала едем на пологий подъем вдоль берега озера, фотографируя потрясающие виды Каракуля,

Ловить подходящие моменты приходится долго, облака несутся над озером очень быстро и очень низко – секунда промедления – кадр упущен . Это надо снимать на видео - в статике всё впечатление теряется.

затем дорога поворачивает к северу - и начинается каскад крутейших тягунов, ведущих к перевалу. Хотя, если бы не уже привычный штормовой лобовой ветер - перевал не был бы таким уж сложным.

Подъём в самом деле крутой, мне не хватает наиболее для меня комфортной передачи 1-3, на которой я влез на Акбайтал, и приходится перейти на 1-2, а затем и 1-1. Пытаюсь догнать Тошку с Сокольцом, менее увлечённых фотографов, чем я, а может быть наоборот, более удачливых. Я так ничего стоящего там и не снял. Тошка на перевал успевает первым , я за ним, в нескольких метрах за мной Соколец. Сидим, ждем женщин. Тошка с Сокольцом тяжело дышат, молчат.Говорю им, что вынужден был включить 1-1 , те после паузы отвечают, что с неё и не слезали. Проходит пять минут, внизу перед последним уступом появляются Кроха и Анка. Тут я замечаю странное ощущение – пульс уже вроде восстановился, а сердце продолжает ощущаться. Хоть и не болит, но чем чёрт не шутит – объясняю в чём дело и спрашиваю на всякий случай у Тошки, нет в аптечке чего от сердца. Опять пауза, какие-то они сегодня тормознутые, вначале отзывается Соколец:

-Завидую я твоему сердцу..-.

Затем Тошка:

- Есть корвалол, в той аптечке, что у тебя едет-.

-Ну, только снотворного мне и не хватает- отказываюсь я – и так сегодня не выспался!-

Подъезжают женщины, и после съёмки под флагом БАСКа катим дальше.

Наверху еще солнышко, но впереди, в Маркансу - уже явственно просматривается какая-то хмарь. Начинаем спуск, скорость из-за ветра невысока. А ветер все крепчает и крепчает.

Ветер как раз стих. Останавливаемся, отдыхаем, Анка на дороге вляпывается контактными шипами велотуфли в растаявший на солнце гудрон, долго их очищает, периодически прося меня подать для этого какой нибудь острый камушек. От отвертки и ваты с бензином, мною предложенными, почему-то отказывается. Ищу какие поострее и подаю – помочь ей кроме меня некому, её доблестного супруга пробил понос - дрищет в ямке неподалёку. Остальные ещё не оклемались после перевала. Наконец Тошка возвращается, принимает заботу на себя. Слева от дороги песчаная полоса до самых гор в полукилометре, усеянная выветренными камнями причудливой формы, (фото-markansu.jpg) гуляют слабые смерчи, штук по пять одновременно. Справа, за пограничными столбами, начинается какая-то атмосферная круговерть. Постепенно и у нас поднимается ветер, я надеваю ветровку, но у нас пока солнце, а там, впереди, уже свинцовые тучи и смерчи гуляют. И не такие как слева, полудохлые, а вполне конкретные. Соколец указывает Тошке на смерчи и тот тут же командует – вперёд! ---Соблюдать дистанцию, к контактам не пристегиваться! -

-Да вы, что мужики- пытаюсь я остановить безумие – не хочу я в эти смерчи, давай-те здесь подождём!-

-Да здесь такое и неделю может быть!- с видом знатока изрекает Соколец и трогается.

Через пару часов все они пожалеют, что впёрлись в бурю, а пока – безумству храбрых поём мы песню!

С моей точки зрения, глупость несусветная - одно дело попасть в бурю, бывает, что поделаешь. Другое - влезть в неё по собственной дури. Из-за того, что здесь нет воды - полезем в бурю!

Я бы в такой ситуации немедленно поставил лагерь c подветренной стороны от насыпи и на пустом велосипеде сгонял за водой на речку у прошлой стоянки - километров 20 всего!

А на следующий день, по хорошей погоде, хорошо отдохнув, двинуть дальше. Но что поделаешь, народ тут собрался "опытный", "бывалый" - они не ищут лёгких путей! Они ищут приключений на свою жопу!

Едут. А я иду. И не отстаю. Потому, что их ветром колбасит так, что Кроха в какой-то момент чуть не вылетает с дороги под насыпь. Вокруг песчаная буря.

Еще несколько километров - и нас накрывает первое облако песчаной бури. Ветром сбивает с ног, и мы останавливаемся - отдохнуть и посмотреть на буйство стихии. Маркансу не зря называют "долиной смерти" и "долиной тысячи смерчей" - действительно, вдоль долины несутся один за другим песчаные вихри. Зрелище просто завораживает, кажется - попади в такой смерч, и ничего от тебя не останется... Хотя несколько раз нас ими накрывает - вблизи это не более, чем песчано-пылевой столб ссильнейшим ветром - и ничего, живы, только все глаза, носы, уши - все забито мельчайшей пылью. А впереди, за беснующимися вихрями, на Заалайском хребте - непонятная мгла. Что это - непонятно (Слава высказывает предположение, что там идет снег), но оптимизма эта мгла не прибавляет. Особенно Вите, который высказывается за то, чтобы переждать непогоду прямо здесь. Но это - тоже не выход, стоять посреди песчаных бурь, идущих одна за другой, да еще и без воды.

Скоро воды у нас оказывается с избытком - песчаная буря переходит в дождевую, а там и в снежную.

Минут через сорок выезжаем вперед. Не проехали мы и пяти километров - и ситуация внезапно меняется. Резко холодает, и вместо пылевых столбов на нас внезапно налетает снежный буран - Слава был прав, под Заалайским хребтом проходит стоячий фронт.Асфальт кончается, дорога уходит круто вверх - начался подъем на перевал Кызыларт.

Тошка ни хрена не помнит – в этот момент до перевала, как до Китая раком, пологий песчаный грейдер идёт то вверх то вниз. Соколец оглядывается назад, на то место, откуда мы стартовали, и с тоской замечает:

-А там то солнышко, всё ещё -

"Кто ж тебя гнал сюда в бурю, да ещё и с промокающими штанами!" - думаю я.

А его прохождение,вообще-то говоря, не входит в наши сегодняшние планы. Вскоре по левую сторону от дороги показывается река - можно вставать. Место не ахти, но продолжать ехать в такую погоду - тоже не лучший выход, тем более на ночь глядя. Все уже сильно замерзли, и лучше отогреться и продолжить штурм перевала утром. Но наши планы были нарушены подъехавшей машиной с местными пограничниками - вставать на присмотренной нами поляне нам не рекомендовали - до нейтральной полосы метров тридцать - а посоветовали проехать чуть вперед до моста, с их слов до него пешком минут сорок, и дорога пологая. Продолжаем карабкаться наверх.

Диспозиция в группе такая - впереди едет Соколец. Я его не вижу за снежной пеленой. Я иду, рядом едет Кроха – на подъёмах отстает, на спусках догоняет. Позади тащатся Тошка с Анкой – нашего генерала мучает понос, он периодически то едет, то дрищет в снежном заряде.

Утром я неудачно упаковал дождезащитные штаны Вауде - не могу их достать, потому и мне не сладко – ноги замерзли так, что предпочитаю идти пешком, боясь их обморозить. Тяжело, но греет душу сознание того, что виновнику всего этого ещё тяжелее – каково дристать с голой жопой в такую погодку!

Впрочем, он сам этого хотел. Может ему так нравится.

Пологой эту дорогу назвать довольно трудно - уклон процентов шесть, а в такую погоду и с таким встречным ветром это очень немало. И, что самое печальное - дорога явственно уходит от реки.

Кроха тоже от меня отстала. Шлёпаю в одиночестве по снежно-глиняной каше.Снег продолжает сыпать. Когда же кончится эта дорога? Где Соколец? Не пал ли сзади смертью храбрых Тошка с отмороженной жопой? Вдруг замечаю прямо по курсу тёмно-багровую гору, по её склону круто, процентов 10-12 уходит вверх дорога. Всё, перевальный взлёт. Всё, эти петрушки как хотят, а я дальше не иду. И палатку не отдам, самому пригодится.

Соколец остановился у начала перевального взлёта, слава богу, у него хватает ума, или не хватает сил лезть наверх. Через пять минут добирается и промерзшая Кроха. Через двадцать минут у меня кончается терпение и, заподозрив неладное, я пешком отправляюсь было навстречу Тошке с Анкой, но тут и они сами проявляются в снежной пелене, как черно-белый снимок в кювете. Тошка имеет бледный вид, спеси поубавилось, Анка совсем закоченела.

Через несколько километров, так и не доехав до поста, в разрыве туч мы замечаем начало самого настоящего перевального взлета -тягун процентов на двенадцать. На сегодня - это уже слишком.

Ищем место для стоянки. Я предлагаю встать на песчаной площадке слева от дороги, прикрытой от ветра невысокой 1,5 метра насыпью. Ветрозащита слабовата,но и ветер далеко не ураган. К тому же Тошка с пеной у рта доказывал, что его палатки держат ветер 150 м/сек. (Умные люди говорят, что 150 м/сек держит только лисья нора и блиндаж в три наката, но Тошка к их числу не относится.)

Встаем слева от дороги на крошечной зеленой лужайке, прямо под пограничной колючей проволокой.

Не слева, а справа от дороги - Тошка и это забыл. Нашедший эту лужайку Соколец стыдливо предупреждает, что она не очень чистая. Смотрим её втроём – сразу видно, что здесь недавно пасся крупный рогатый скот. И всю её обосрал! Тошка мнется, но от моего места отказывается, предпочтя обосранную траву чистому песку, ведь надо настоять на своём любой ценой!

- А здесь от ветра лучше защита! -

Я достаю нашу палатку, Соколец её хватает и – что значит, опытный турист! – занимает единственный чистый клочок. Ставим палатку, причем моя помощь минимальна – пальцы замерзли и натянуть дуги в мокрой ткани я не могу – всё приходится делать Сокольцу, не столь метеочувствительному. При этом говно вокруг создаёт трудности для передвижения, хотя воняет не сильно – ветер вонь уносит. Едва накинув тент, загоняем продрогших девчонок внутрь, греться. Закидываем свои вещи, Анка просит разрешения залезть в мой спальник – нет проблем, разумеется, можно!

Высота - 4100, и до реки идти минут 15. Зато наша полянка более-менее прикрыта от ветра. Немедленно ставим большую палатку, куда отправляем отогреваться девушек. Слава уходит за водой, мы с Витей ставим вторую палатку.

Чистого места уже нет – Тошка перед выбором – поставить палатку на одну большую кучу говна или на две поменьше. Суммарный объём небольших, похоже, больше, чем у большой кучи – это и решает дело. Я гадаю, какими средствами Тошка собирается убирать сей субстрат, и отнюдь не спешу ему на помощь в этом трудном деле. Вокруг, на мой взгляд, нет ничего, что помогло бы справиться с проблемой. Тошкино решение просто, как всё гениальное – набирает много мелких плоских камешков, обкладывает ими кучу и на это произведение абстрактного искусства ставит палатку! Фактически, прямо на полужидкое говно!

Очень холодно, продолжает идти снег. Для разогрева развели грамм 50 спирта (на четверых, Витя отказался).

Анку развезло больше всех, Кроху почти незаметно, Соколец задремал и только Тошка-кремень, никак не реагирует на алкоголь. Анка понимает, что её развезло совершенно неадекватно поглощённой дозе, но тем не менее пытается услужить Тошке – берёт из рук Крохи кружку со свежезаваренным чаем, подаёт Тошке и проливает полкружки на его штаны. Получив сто грамм кипятка на яйца, Тошка шипит и выскакивает наружу, якобы пописать. Доносится характерное чавканье - вляпался, разумеется! В палатке бурное веселье! Веселятся все, кроме Анки – та в ужасе, что она наделала, Тошка на неё обидится! Постепенно веселье стихает, все пытаются успокоить Анку. Я заявляю, что не вижу в её действиях ничего, на что Тошка мог бы обидеться.

–А уж Витя весьма опытный в этом вопросе!- поддерживает меня Соколец. Тут Кроха добавляет веселья – подает мне чай и проливает те же полкружки на Анку в моём спальнике. Синхронно с этим, в палатку влезает, оставляя снаружи одну из своих велотуфель, которая в говне, Тошка. Кроха ржёт, Анка тихонько смеётся, Соколец тоже, я кисло улыбаюсь – мне сегодня спать в сладком спальнике. Тошка думает, что смеются над ним и рассвирепев, орёт на Кроху, чтобы она немедленно заткнулась, а иначе он за себя не ручается! Кроха и хочет замолчать, но не может – продолжает давиться смехом. А когда я бросаю :

– Вот, довели девушку до истерики!- не в силах удержаться, ржёт ещё громче. Взбешённый Тошка угрожающе привстаёт, хочет дать Крохе оплеуху, но заметив моё параллельное движение(этого только ещё не хватало!), одумывается и опускается обратно. Анка объясняет ему, в чём дело. Узнав, что пострадали не только его яйца и велотуфля, но и мой спальник, Тошка обрадовался и успокоился.

Нас со Славой этот напиток лишь слегка согрел, девочки же с такой мизерной дозы пришли в состояние бурного веселья и на радостях залили Вите спальник чаем. Ночь очень холодная, закрываем палатку на все застежки и состегиваем спальники. Анка пытается залезть в спальник во всей одежде, включая Gore-Tex. Тем не менее, ночью не мерзнем, спим как убитые.

День двенадцатый, 16 июля 2001 года. Кызыларт.

Просыпаюсь утром от какого-то тихого, но почему-то неприятного звука. Пару секунд лежу неподвижно, напряжённо вслушиваясь. В трёх разных направлениях, на расстоянии до сорока – пятидесяти метров орут сурки, неподалёку на дороге слышен металлический лязг, какой-то водила копается в моторе. Но это всё не то. И вот звук повторяется – где то в ногах в палатку капает вода! Кап! – на этот раз совсем близко, между моим лицом и Сокольца, ближе к нему. Палатка течет в двух местах! Ругаюсь, вспоминая Тошку недобрым словом – это по его требованию я везу эту 6,5 килограммовую рухлядь, вместо своей октопусовской трёшки Кемь-3 весом 4 кило, прекрасно держащей воду. Соколец поворачивается во сне, очередная капля падает ему на край спальника, брызги летят ему в лицо. Просыпается. Произносит длинную фразу, из которой я заключаю, что его мнение о палатке отличается от моего не очень сильно. Встает, уходит на реку умываться. Выбираюсь и я. Солнце ещё не показалось из-за гребня, но заснеженное поле за дорогой слепит глаза. И горы за ним все в снегу и сияют.

Легкий морозец, говно вокруг замёрзло как камень и ходить не мешает. Замёрзло всё, кроме того, которое…- ну, да не будем о грустном – грех смеяться над убогим. На нашей палатке слой смерзшегося снега, толщиной до пяти сантиметров, байки тоже заледенели.

Возвращается Соколец с водой в канах, ставит на примусы. Пока чай греется, осматривает палатку и быстро находит конструктивный дефект, из-за которого конденсат с тента льёт внутрь палатки. Ещё раз высказывает свое мнение о ней.

Маленькая палатка начинает шевелиться, из под неё в морозном, утреннем воздухе разносится омерзительная вонь хорошо прогретого кала. Вылезает Тошка.

Утро солнечное и ледяное. Палатки и велосипеды присыпаны снегом, на окрестные горы невозможно смотреть без очков, так они сверкают на солнце. Выезжаем, шустро пролетаем крутой тягун - и наконец попадаем на погранпост. Накануне сюда доехать было очень затруднительно - он под самым перевалом. Зато встречают нас на редкость радушно - тут же затаскивают в теплый вагончик, отпаивают горячим чаем, угощают арбузами и дынями.

Даже собираются начать готовить плов, специально для нас!

-Вы же наверняка не ели настоящего таджикского плова!- убеждает нас старший из офицеров. Самый вкусный плов за весь поход я ел в Душанбе, но сейчас воспользоваться гостеприимством нет, к сожалению, времени!

Единственное, что удивляет - швейцарец тут еще не проезжал! Куда же он подевался? Похоже, мы проскочили его во вчерашнем буране. Но не проходит и пятнадцати минут нашего чаепития - как к посту подъезжает еще один груженый велосипедист. Встреча все таки состоялась!

После процедуры знакомства Роланд бросает взгляд на Тошкин байк и изумлённо восклицает –О! XTR!-

Сам он едет на стальном велосипеде, с куда более скромной навеской Acera максимум,, вилка жесткая.

Зато багаж производят впечатление – даже спереди, на вилке и на руле висят аж три объёмистые сумки.Ведь для него марщрут нашей, с позволения сказать, велоэкспедиции - лишь маленький кусочек его собственного похода. Кроме тошкиного ХТРа, удивление Роланда вызывают обода - почти вся группа едет на Мавиках! (Кроме меня, разумеется,на моём байке сзади Кампаньоло Эверест, спереди Ритчи Рок Комр) Роланд говорит, что сломав 5 мавиков он перешёл на Амброзио ( причем какие-то, чуть ли не самые дешевые) и с тех пор горя не знает.

Спуск вниз - крутейший глинистый серпантин, особо не разгонишься. Тем не менее, швейцарец Рональд (Роланд) от нас здорово отстает.

Я тоже отстаю, по мокрой, разбитой дороге, покрытой слоем жидкой красной глины, разгоняться нет желания.

И хотя дальнейший совместный маршрут и не входит в наши планы - мы периодически останавливаемся его подождать, заодно фотографируя великолепные грандиозные вершины Заалайского хребта, открывающиеся у нас за спиной и в боковых ущельях. Пик Ленина отсюда не видно, но огромные ледяные поля вершин высотой 6200-6900, доступные нашему взору, выглядят великолепно. Сами же вершины по большей частиприкрыты облаками. В двадцати километрах от перевала, на высоте около 3600 - киргизский погранпост, перед ним - чайхана. Как обычно, сначала едем предъявить документы, и уже затем заворачиваем пообедать. Тут - чуть потеплее, на солнышке даже можно снять Gore-Tex. Хотя Алайская долина впереди затянута плотной облачностью, особо отгреться нам не светит. Подъезжает Рональд, обедаем вместе.

Во время обеда Роланд, глядя на мои руки, спрашивает, кто я по профессии. Услыхав в ответ, что я физик-экспериментатор, слегка обалдевает. Спрашивает, зачем физику такие руки? Похоже, он ожидал, что нибудь вроде кузнец-молотобоец.

Затем - дальше вниз, в долину. Проезжаем пост - естественно, пограничники не обращают на швейцарца никакого внимания, где пять человек, там и шесть... Напоминаем ему, что неплохо бы предъявить паспорт, и получаем потрясающий ответ - "Я в эти русские игры не играю...". Впрочем, через несколько километров предъявлять документы ему таки приходится, на этот раз на таможенном посту. Там мы проторчали около часа, и это было единственное место, где наши рюкзаки подвергли досмотру -правда, не особо тщательному. Заодно перевязали руку одному из таможенников - у них на посту даже бинта нет. Впереди уже виден Сары-Таш, едем довольно шустро - ветер хоть и продолжает дуть в лицо, но уже не так сильно. Встаем на притоке Кызылсу, у маленького прозрачного ручья, не доехав до мутной реки пары сотен метров. Приглашаем и Рональда, но он рвется в поселок - "Гостиница, пиво, водка, баня...". Как ни крути, европеец. Мы же стоим в пятидесяти метрах от заброшенной станции противоракетной обороны "Сарыташ". Ждем утра - в надежде, что облачность рассеется, и мы сможем наконец увидеть Заалайский хребет во всей красе. Настроение одновременно и радостное, и немножко грустное - Памир пройден, основная задача нашей экспедиции выполнена. И хотя впереди еще большая часть маршрута, уже есть ощущение, что такого уже не будет. Да и Алайские горы впереди смотрятся какими-то убогими по сравнению с величественной мощью Памира.

Продолжение повествования