Часть вторая
Памир
05-16 июля 2001
День первый, 05 июля 2001. Хорог.
В Хороге - даем интервью местному радио, заходим на почту - отзвониться, что долетели. Не без удивления обнаружили, что мост через Пяндж, ведущий в Афганистан, совершенно не охраняется. Ну и наконец-то едем. Великолепный асфальт, дорога плавно взбирается вверх по грандиозному ущелью реки Гунт. Иногда попадаются и спуски, набор высоты не очень заметен. Горы вокруг просто поражают своей величественностью - и хотя здесь еще нет ни ледников, ни снегов - масштабы впечатляют. Ущелье не очень крутое, но на всех удобных местах - кишлаки, населенка довольно густая.
В одном из кишлаков останавливаемся отдохнуть в тени огромной шелковицы, растущей в чьём то саду. Анка тут же залезает на каменный забор, балансируя на ничем не скреплённых камнях, рвет ягоды. Из дома выходит старик, интересуется откуда мы. Узнав, что из Москвы, удивляется и заявляет, что они " …давно не видели людей Великого Русского народа…" и приглашает погостить у него . Тошка приходит в ужас и начинает вежливо отнекиваться, отговариваясь сжатыми сроками и т.п.. В их диалог влезает Кроха, поддерживая предложение дедушки насчет фруктов из его сада. Тот немедленно вызывает сына (лет 50-ти) и что-то ему говорит по бадахшански. Мужчина скрывается в саду минут на 20, в течение которых Тошка вполголоса переругивается с Крохой, пытаясь внушить ей, что он здесь босс. Наконец гостеприимные хозяева возвращаются с пакетами яблок, алычи, винограда и чего-то ещё. Мы с благодарностью всё это грузим, попрощавшись, едем дальше.
Место для стоянки выбрать не так уж просто. Проехались в первый день совсем немного, и встали на высоте 2300. До кишлака метров 300, но тут это похоже неизбежно.
Остановились, не распаковываясь, чтобы не привлекать внимания, искупались в речке
– вода мутная, поэтому Тошке приходит в голову "гениальная" идея – воду для еды набрать в деревне. Собирает в пакет все пластиковые бутылки. На мои возражения, что не стоит привлекать к себе внимания, отвечает вопросом, согласен ли я пить воду из реки? Я, разумеется cогласен, тем не менее Тошка зовет Анку и вместе отправляются в деревню.
Пока они ходили, я бездельничал, снял пару слайдов. Соколец же время не терял – искупался, постирался и нашел куст необычной шелковицы – белой. Сам поел и всем предложил. Кроха отказалась, а я с удовольствием попробовал. Белая разновидность мне понравилась даже больше, чем черная, и когда Тошка с Анкой вернулись, с кучей местных ребятишек на хвосте, я разумеется предложил и Анке присоединиться. Анке белая шелковица понравилась меньше – слишком сладкая. Тут Тошка дал команду ставить палатку и Анка помчалась выполнять приказание. В процессе установки Анка перепутала какие дуги куда засовывать , а Тошка, как только того и ждавший, стал орать на Анку, что она опять ставит палатку кривым раком, сколько её можно учить и т.д..Анка в ответ молча глотает слезы. Семейную сцену, вообще-то, можно было бы и на после похода оставить.
Первые высотные проблемы - у Анки. Тормозит, не может поставить палатку (вернее, пробует поставить ее вверх ногами, хоть и делала это уже сто раз). Приходят дети, садятся поодаль и внимательно на нас смотрят. Нас это несколько нервирует - боимся, как бы чего не утащили. Больше всего боимся за велосипеды - они детишек явно заинтересовали. Темнеет, дети наконец ушли, начинаем собирать вещи в палатки. Обсуждаем вопрос, не устроить ли ночное дежурство. Тут обнаруживается пропажа - исчезла упаковка с витаминами. На самом деле, это тоже достаточно серьезно - нам предстоит длительное пребывание в высокогорье, и авитаминоз там не лучший спутник. Еще раз перерываем рюкзаки, просматриваем поляну - витамины как в воду канули. Понятно, таки сперли детишки, польстились на красочную упаковку... А дальше происходит уже нечто просто поразительное - за поиски берется Аленка, взяв фонарь удаляется от лагеря метров на десять в сторону густых кустов - и извлекает оттуда пацана лет восьми, а следом – и похищенную витаминную коробку. Затем следует короткое чтение морали, испуганные извинения - и дерзкий воришка отпускается восвояси.
Надо сказать, эта история, произошедшая в первый же день, сразу сложила у нас не совсем верное представление о местных жителях.
Я так спать лёг около байков и привязав полутора метровую веревку себе на запястье, другим концом привязал её к ним – пусть попробуют украсть их вместе со мной!
Ночь тёплая, безветренная, но заснуть не получается - начинает казаться, что рядом кто-то ходит. Несколько раз я замираю не дыша, напряженно вслушиваясь и всматриваясь.
Ничего. Шум речки гасит звуки, а вижу я только звёзды и силуэты гор, на их фоне.
Но вдруг замечаю краем глаза между байками и палаткой какую-то тёмную фигуру. Поворачиваюсь осторожно - никого! Приснилось, наверное - думаю.
Утром рассказываю о ночном видении Сокольцу - тот удивляется, он тоже видел нечто подобное! Сидим, гадаем, кто бы это мог быть и чего хотел - но тут появляется Анка и заявляет:-
- Вить, сторож из тебя никудышный - я всю ночь около байков ходила, а ты даже не заметил!-
Смех в зале!
Вообще, как мы потом поняли, Памирцы не вороваты, и это было скорее исключением из правил. Тем не менее еще несколько дней мы очень внимательно следили за всеми своими вещами, и, забегая вперед, скажу что этот своеобразный треннинг здорово помог нам в нашей киргизской части маршрута.
День второй, 06 июля 2001 года. Лезем вверх.
Стандартный подъем - в семь утра по местному времени. Вроде все выспались и чувствуют себя вполне прилично. На сборы уходит чуть больше двух часов, и вот мы снова на дороге. Продолжаем лезть вверх.
Небо безоблачное, жарко, поэтому я снимаю влажную от пота футболку и шорты, еду в одних плавках – высота небольшая и жесткого ультрафиолета я пока не боюсь, а к мягкому начал привыкать ещё в майском походе по Крыму. Ехать сразу становится легче. Быстро догоняю группу – народ обалдевает, все заявляют, что к вечеру я останусь без кожи. Но этого не боюсь, мою шкуру кое кто, не без оснований, называет "слоновой", я в ней уверен, Тошка же правильно сделал, что ехал в термобелье – как показал опыт, его не спасал даже какой-то дорогущий супер-крем от солнечных ожогов, стоимостью (с его слов) $140 за тюбик. Кстати о креме – перед походом Тошка мне его показал, на тюбике нарисованы разными цветами две цифры – 60 и 14. "Это, что – проценты пропускания?" – спросил я –
--Нет, - разы поглощения!- гордо изрёк Тошка.
-О!-удивился я – а при какой толщине слоя?-
-При любой!- после недолгого раздумья отвечает Тошка.
-Как это при любой, ведь поглощение возрастает с толщиной экспоненциально? - удивился я столь странному ответу выпускника МФТИ. Тот промолчал с умным видом.
Набор высоту тут уже несколько заметнее, идет террасами - практически ровные участки сменяются крутыми тягунами. Покрытие дороги по-прежнему отличное.
На 2600 Тошка, слыша мое учащенное раза в два дыхание интересуется как моё самочувствие и услышав, что нормально, но высота ощущается (в первый раз на такой, как никак), делает вывод, что
начинает плохеть Вите. Анка, Слава и я в норме, хотя высота слегка чувствуется.
А дышат все, кроме Крохи, также часто, как и я.
Только Аленке все по барабану – она вроде как и не замечает ни высоты, ни пересушенного Памирского воздуха. На 2950 встаем.
И как встаём! Не доезжая с полкилометра до очередного кишлака, только его заметив, остановились передохнуть и обсудить планы на вечер. Я предлагаю съехать к реке и встать на маленьком песчаном пляже, слегка прикрытом мелкими кустиками. Тошка с Сокольцом спускаются на "просмотр" т.е. начинают совершать броуновское движение по берегу.
Возвращаются. По каким то туманным соображениям, место не нравится. Едем дальше, въезжаем в кишлак и скатываемся с дороги в сторону реки. Я полагаю, что это краткая остановка, но Тошка заявляет, что ночевать будем здесь. Я в шоке. Как, ПОСРЕДИ ДЕРЕВНИ?! А тут площадок больше нет – отвечает мудрый руководитель. Как будто мы не проехали одну только что! Ощущение, что я попал в дурдом. Начинается спор, я требую хотя бы выехать из деревни, а Тошка заявляет, что места лучше не найдём. Пока мы спорим, Соколец садится на велосипед говорит, что поехал на разведку и уезжает вперёд по дороге.
Тут заметно хужеет мне - приходится полчаса отлеживаться. Голова кружится, подташнивает, давление почему-то очень низкое, зато пульс 130... Но довольно быстро прихожу в себя.
Наконец возвращается Соколец. Говорит, что нашел хорошее место, у реки и рядом прозрачный ручей. Я воспрял духом – слава богу, кроме меня есть ещё один вменяемый человек. Но ненадолго. Выезжаем на дорогу, едем, но опять не доезжая конца домов сворачиваем вдоль ручья (и вправду чистого), мимо моста через реку, соединяющего левобережную часть кишлака с домами на правом берегу и встаем в 100 метрах от него. Мои надежды преодолеть маразм пошли прахом, зато я теперь не удивляюсь, почему Тошку иногда грабят в походах – наоборот, удивляюсь, почему так редко.
В чем недостаток такой ночёвки? Остановившись подобным образом группа провоцирует местных жителей (благожелательно настроенных!) на предложение своего гостеприимства. Отказ от которого выглядит оскорблением.
Что бывает, если местные не столь дружелюбны как памирцы - читайте тошкин отчёт о походе по Кавказу в 1998 году.
Стоянка опять неподалеку от кишлака. И, естественно, дети тут как тут. Мы малость напрягаемся, не сводим глаз с наших вещей - но тут, похоже, у них уже несколько иной интерес - не спереть, а просто посмотреть, не часто им выпадает такое зрелище. Стоят полукругом метрах в тридцати от лагеря. Мы про себя называем это "цирком".
"Цирк" начинается, когда Анке и Крохе требуется отойти в кустики - куда бы они бедные не пошли, везде за ними наблюдают 3-4 пары любопытных глаз. Мечта идиота, а не место для ночёвки!
Впрочем, тут дети очень пугливы - стоит сделать пару шагов в их сторону, и они всей гурьбой кидаются наутек. Впрочем, минут через десять "цирк" появляется снова - любопытство берет свое. Следом за детьми появляются и взрослые. Сначала – трое
четверо – Фархад, Алик, Бобошо и Максад.
местных рыбаков, приглашают завтра утром сходить с ними половить рыбу, посетить местное озеро.
Пытаются оставить нам, как гостям, угощение - трехлитровый бидон кефира, но так как от молочного все, кроме меня, категорически отказываются, а одному мне всё не выпить, наливают мне кружку и удовлетворив своё любопытство насчет велосипедов, сфотографировавшись со мной на память,
желают нам спокойной ночи и уходят по мосту на другой берег.
Затем приходит человек, представившийся "менеджером кишлака", пытается угостить нас тушенкой, зовет в гости... Заодно узнаем, что от швейцарца мы отстаем уже всего часа на три. В общем, гостеприимством мы обделены не были. В результате, решаем встать на следующее утро пораньше, а то еще и вправду барана зарежут и тогда уже просто так не отделаешься. Ночью наблюдаем потрясающие пейзажи Памира при свете полной луны. Удивительно -ярчайшая луна, все горы почти как днем - и при этом великолепное звездное небо.
Зрелище действительно красивое. Но одновременно мы с Тошкой его наблюдаем по очень простой причине – он вечером среди прочих витаминок коварно подсунул мне на ночь мочегонное.
День третий, 07 июля 2001 года. Под Кой-Тезеком.
Утром мою вчерашнюю горняшку как ветром сдуло, самочувствие великолепное. Витя же ощущает легкое недомогание.
Благие намерения Тошки насчет раннего подъёма намерениями и остались. Я встаю часов в 7, когда солнце начинает заливать сиянием западный склон ущелья. Все остальные дрыхнут. Долго брожу вокруг стоянки, затем перебираюсь по подвесному мосту на другой берег.
Возвращаюсь. На мосту встречаю двух ребят лет пятнадцати. –Good morning!- приветствуют меня они. – Доброе утро! - отвечаю я и пытаюсь узнать у них название деревни. Тщетно, ни по русски, ни по английски они ничего больше не понимают. Возвращаюсь к палаткам, вокруг них уже образовалось кольцо маленьких ребятишек. Соколец уже встал, перебрасываемся с ним несколькими фразами о погоде, об окружающем пейзаже, и т. п.. Кольцо ребятни вокруг становится всё плотнее, но тут мимо проходит менеджер кишлака и что-то кричит. Ребятню как ветром сдуло. Солнце поднимается все выше и начинает здорово припекать. Наконец его лучи достигают маленькой палатки. Мы думаем, что её обитатели тут же выскочат из того пекла в которое она должна превратиться, но не тут то было. Я спрашиваю Сокольца какова, по его мнению, должна быть температура в палатке, чтобы эти лежебоки из неё вылезли. Тот отвечает уклончиво. Но вот, наконец-то! В маленькой палатке слышится неразборчивое бормотание и спустя некоторое время мы приветствуем выбирающегося на четвереньках Тошку. Теперь дело пошло – следом выскакивают Анка с Крохой и начинается приготовление завтрака. Я, как вегетарианец, кашу себе готовлю отдельно, а чай , разумеется на всех. Через два с половиной часа трогаемся в путь. Едем.
Из-за сухости воздуха и необходимости чаще дышать пересыхает носоглотка, кроме того, иногда сильно повышается давление и начинает идти кровь из носа, хотя на равнине у меня такого не бывает. Кровь идет не сильно, но всю оставшуюся дорогу я сморкаюсь кровавыми соплями. Впрочем, все чем-нибудь больны - у Тошки с Анкой и Крохой понос, у Сокольца побаливает желудок и запор, ну и у меня запор тоже, все это видимо от местной воды или проявления горной болезни.
Тем не менее, продолжаем наше движение вверх. Дорога все так же взбирается наверх террасами. Вскоре после выезда наблюдаем перевала Кой-Тезек уже рукой подать. Встаем на 3650, все, кроме Вити в норме - да и он ничего, только вяловат малость.
Ничего себе малость, Тошка всё перезабыл. Да у меня в этот вечер колбасило по полной - акклиматизационный кризис. Как обычно, через неделю на новом месте.
Проявился он в том, что после того как я прилег на месте стоянки отдохнуть и полежал минут пять, не смог подняться, когда Соколец предложил ставить палатку – при попытке встать начинала сильно кружиться голова. Выдернул лёжа из рюкзака палатку, отдал Сокольцу, а сам продолжил отлёживаться. Через некоторое время услышал радостный вопль Крохи – "Вить, тебе ужин несут". Удивился, как это они так быстро приготовили, глянул – а это Тошка несёт мне пригоршню каких-то колёс. Вообще-то я с медикаментами очень осторожен, но тут решил, что лучше выпить. Среди этих таблеток оказалось мочегонное, но когда оно подействовало, головокружение почти прекратилось (слава богу) и я смог отойти от лагеря.
Я чувствую себя великолепно - даже для проверки акклиматизации забираюсь бегом на горочку метров в 100 сделать панорамные кадры.
Выясняется, что Витя, идущий на индивидуальной раскладке (он вегетарианец) практически не взял с собой жратвы...
Не понимаю, зачем Тошке так глупо врать - перед походом он предложил мне взять с собой индивидуальную раскладку на 10 дней автонома из расчета 500-600грамм сухого веса в сутки. Кроме того на меня рассчитывалась вегетарианская часть общей раскладки. Итак, я взял 1кг гречки, 900гр геркулеса, 300 гр сухой овощной смеси, 800гр соевой муки, 1 кг сухого молока, 0,5 литра соевого масла, 1 кг фиников – всё в тех пределах, что были мне указаны. Кроме того я закупил по тошкиной просьбе и вез на всех 48 шоколадок (2.4 кг) "Energy bars" ( в просторечии- барсики) примерно по штуке на день каждому.
Весь дальнейший поход нам всем придется теперь под него подстраиваться, чтоб он не оставался совсем голодным.
Опять врёт – до первой днёвки я готовил себе сам, несмотря на непрерывные увещевания в пользу прекращения вегетарианства. Да и на днёвке я прекратил вегетарианить только потому, что решил попробовать местную рыбу – осман- пожаренную Крохой на моём, кстати, соевом масле.
Впрочем, пока в еде у нас недостатка не наблюдается - из-за высоты аппетит у всех неважнецкий.
Верно, поэтому 400 гр сухого молока доехали до Бишкека.
День четвертый, 08 июля 2001 года. Кой-Тезек
Утром, укладывая вещи,предлагаю Крохе взять у меня блок фотопленки(5 штук)отдав мне что нибудь потяжелее.Плёнку рекомендую положить так, чтобы она не грелась - не зря же её хранят в холодильнике!
- А она и в холодильнике портится! - заявляет Кроха.
Я, как выпускник МИФИ, собираюсь было объяснить студентке полиграфического, почему плёнку всё же лучше хранить в холодильнике, но меня, авторитетно покачивая головой, прерывает Тошка:
- Портится, Вить, она там,портится!-
То, что простительно студентке полиграфического, непростительно для выпускника МФТИ. К тому же настоящего мифиста хлебом не корми, а дай поиздеваться над физтеховцем (конкурирующая фирма!:-), поэтому я задаю Тошке три вопроса, примерно следующего содержания: 1) помнит ли Тошка, что закончил физтех, а посему, в известном смысле, тоже физик? 2) знает ли он, что деградация скрытого изображения есть, в основном, активационный процесс? 3) надо ли ему напоминать распределение Больцмана?
Тошку мои слова обидели до кончика хвоста, и он на весь поход затаил на меня злобу.Он ведь полагает, что его уход из ФИАНа в торговую фирму - очень тяжелая потеря для науки.
Я же полагаю - не очень тяжелая. И тошкины речи - тому подтверждение.
Хотя должен признать, не стоило мне говорить всего этого, зная тошкину злопамятность, надо было учитывать, что это неизбежно вызовет серию пакостей с его стороны, от которых страдать будет только остальная, более слабая часть группы.
-Но, с другой стороны,я лишь участник , а он командир, и должен держать себя в рамках.Уж чего я только не наслушался от народа, когда сам ходил командиром. Стандартный рецепт в таких случаях - немедленно согласиться с разумной частью произнесённого и сразу указать на то, что считаешь эмоциональным перехлёстом. Я обычно исправлял свою линию поведения, принимал извинения за лишние эмоции и конфликт на том завершался.В данном же случае, я только после похода понял причину тошкиной злобы, когда исправить ничего уже нельзя.
Четвертый день похода, утром, начинаем штурм перевала Кой-Тезек.
До высоты 3900 доезжаем быстро и без проблем - гладкий асфальт. Дальше - каменистая дорога, серпантины. Мне едется довольно легко.
Ну, конечно, Тошка у нас всегда герой! Оставил на меня Анку с Крохой, а сам - вперед!
Слава переходит на пеший ход, катит велосипед - он бережет сердце. Тем не менее, даже пешком он без особого труда обгоняет Аленку, Анку и Витю.
Оставил полуживых девчонок позади,
да ещё героя из себя корчит. А мне чего делать – за ним гоняться, а их одних бросить? Когда во время этой лёжки сверху появляется грузовик, их велосипеды с дороги приходится убирать мне - сами они способны только себя переместить с трудом.
Аленка поначалу едет, затем тоже спешивается - чувствуется, ей очень тяжело. Остальные едут, Анка легко, Витя - с явным напрягом.
Напрягали меня только частые остановки и передышки, в которых я меньше всех нуждался.
Проезжая кусок, потом бегом назад - закатываю Аленкин велосипед, даю ей отдохнуть. Катить - тяжко... Потом доходит - поднимаю на ее велосипеде седло и заезжаю на нем. Аленка и без велосипеда еле идет.
Воспользовавшись тем, что Тошка вспомнил о своих женщинах и начал сам их опекать, прибавляю ход и жду всех на перевале. Почти сразу ко мне присоединяется Соколец
за ним Тошка ( своих женщин опять бросил). По требованию Тошки извлекается басковский флаг для коллективного снимка на первом перевале-четырехтысячнике.
В конце концов залезаем на перевал. Фотографируемся, начинаем спуск. Видно, что Крохе совсем хреново -ощущение, что она едва ли видит дорогу. Качество грейдера оставляет желать лучшего, но тем не менее на таком спуске на нем вполне можно держать скорость 20-25 километров в час. Мы же едем около пятнадцати.
Дорога представлет из себя насыпь, обложенную по краям метровыми валунами. Полотно - грейдер в наметённой ветром песчаной "стиральной доской". Уклон 5-6%, я разгонаюсь потихоньку, но как только скорость превышает 28 км/ч, амортизационная вилка (Баллистик-600) входит в резонанс! Управление потеряно - ни затормозить, ни повернуть! Слава богу, дорога плавно повернула и меня вынесло на обочину, где "стиральной доски" нет. Хорошо также, что в валун не въехал. Как говорится - не все вилки одинаково полезны! Лучше на жесткой ехать, чем внезапно так нарываться!
Наконец, начинается асфальт, и на пологомспуске с хорошим попутным ветром мы довольно быстро доезжаем до кишлака Тагараки- нижней точки между Кой-Тезеком и следующим перевалом 4168.
Это мы с Крохой доезжаем. И обнаруживаем, что остальная тройка торчит в полукилометре сзади и двигаться не желает. После нескольких минут ожидания мы вынуждены двигаться обратно. Мне то ничего, а вот Кроха едет из последних сил. А теперь лирическое отступление – перед походом Тошка скачал с mountain.ru статью Олега Янчевского "Предупреждение и лечение опасных проявлений высотной гипоксии" и рекомендовал мне её прочесть, что я и сделал. Приведу выдержку из неё: ".. Дело ещё в том, что срыву адаптационных механизмов помимо классических внешних факторов: а)форсирование набора высоты б) интенсивная работа после подъёма на новую высоту…". А теперь проанализируем действия руководителя в свете вышеизложенного – а) набор высоты выше 4000 метров за 4 суток, б) вынуждение явно ослабевшей участницы ехать обратно в подъём против сильного ветра, после взятия перевала-четырехтысячника..
Несмотря на яростные протесты Вити (он страшно ругается - говорит, ехать назад, да еще в гору и против ветра - полный маразм),
А вот пример того, как Тошка "деликатно" умалчивает о предмете спора. Ещё бы - чтобы нагадить слегка мне, не пожалел и обессилевшую Кроху!.
возвращаемся метров на 500 назад и встаем вне видимости кишлака, между речкой и дорогой, на высоте около 4100. У всех слегка побаливает голова, Аленка же слезает с велосипеда прямо посреди дороги, бросает его, и покачиваясь направляется к обочине. Делаю ей замечание - не реагирует, и тут я понимаю, что ей совсем худо.
Наконец то! Дошло до мудрого руководителя, что натворил!
За предыдущие дни я как-то привык, что на высоту реагируют все, кто угодно, но только не Кроха - и вот, тут такая бурная реакция. Кладем ее на коврик в месте, закрытом от ветра, ставим палатку - и перетаскиваем ее туда. Идти сама она уже практически не может, на вопросы не отвечает или отвечает с минутной задержкой и иногда невпопад.
Меряем ей давление, пульс, температуру. Не очень хорошие показатели - давление 140/100, что для нее очень много, пульс шкалит за 120, температура 37.3. В конце концов все же удается от нее добиться, что у нее сильнейшая головная боль, шум в голове, тошнота. Я заподазриваю начинающийся отек мозга. К счастью, аптечка у нас была укомплектована по полной программе. Выполняем рекомендации медиков
Раньше надо было выполнять, а не доводить до такого!
и альпинистов-высотников - даем дексаметазон, диакарб для дегидратации, оксибутират натрия, реланиум. Температуру сбиваем анальгином. И, конечно же, устанавливаем неотрывное наблюдение. Пока у нас еще есть ресурсы более сильных препаратов - ампульные лазикс и преднизолон, но я решаю, что пока их применять рано - судя по литературе, на таких высотах у нас есть еще ресурс времени по крайней мере часов 12.
Атас полный! И всё это из-за тошкиного желания настоять на своём любой ценой!
Несмотря на сильный кашель, явно вызванный бронхоспазмом, побоялся я давать и эуфилин - пульс частый и неровный, можно и серьезную аритмию заработать.
Устраиваем оперативное совещание - и решаем, что в зависимости от развития ситуации с Крохой у нас три возможных пути. Если к утру состояние ее не улучшится - применяем более сильнодействующие препараты и эвакуируем попутным транспортом в долину, в Хорог - там есть больница.
Я интересуюсь, во что это выльется финансово - Тошка не знает, но говорит, что денег хватит.
- Лучше бы не хватало,- думаю я - может умнее вёл бы себя.-
При более-менее заметном улучшении состояния, если станет понятно, что ситуация не критичная, но ехать она не сможет - вставать на дневку, чтобы дать ей отдохнуть. Хотя, конечно, возможность полноценного отдыха на 4100 под большим сомнением. Ну и наконец если Аленка сможет ехать - попробовать пройти потихоньку перевальчик 4168, отделяющий нас от долины озера Булункуль, расположенного на высоте 3720, и встать на дневку уже там. Через пару часов состояние у Аленки заметно улучшается - ослабевает головная боль, проходит тошнота, она начинает нормально реагировать на вопросы. Да и объективные показатели - давление, пульс - уже более-менее в норме. Вскоре Кроха засыпает, и всю ночь спит совершенно спокойно.
День пятый, 09 июля 2001 года. Аличур.
Утром все, в том числе и Аленка - более-менее в форме.
Только передвигаются, почему-то, как сонные мухи.
От вчерашних зловещих явлений осталась лишь слабость,но ходить и потихоньку ехать она уже может.
Разгружаем ее практически полностью, и - легко проскакиваем перевал 4168,
Перед перевалом Анка падает и получает легкую царапину. Все останавливаются, царапина обрабатывается по полной программе - обильно поливается раствором перекиси водорода, мажется зеленкой, при этом возникает медицинская дискуссия, почему не взяли йоду, им бы ещё полили…
затем долетаем по трассе до поворота на Булункуль.
Уходим с шоссе на местную грунтовку
Спуск по каменистой дороге, припорошенной пылью. Перед походом Тошка потребовал от меня заменить покрышки (Schwalbe Black Shark 2.5) на Maxxis Worm Drive - те, мол, весят в два раза меньше, хорошо катят и на спуске держат. А вот ни хера они на такой дороге не держат! Чувствуешь себя с ними как корова на льду!
- впрочем, едем не столько по дороге, сколько по грунту.
Наконец, сбрасываем высоту - пусть и не очень сильно, но на таких высотах важна каждая сотня метров. Булункуль особого впечатления не производит,
и горячих источников там не нашли - отправляемся дальше, на Яшилькуль, по пути получив в подарок местной озерной рыбы (осман).
Причем Тошка яростно отказывается от подарка местных рыбаков и во всю глотку обзывает группу "командой попрошаек". Рыбаки только головой качают. Устраивает голосование, кто за рыбу? Все, кроме него. Дурдом.
Приходится взять еще один перевальчик,
Скорее, холмик. Тошка каждую памирскую кочку перевалом считает. При этом поднимаясь по песчаной дороге позади меня, Тошка три раза подряд не может переключить спереди со второй звезды на первую – ХТR однако! После третьей попытки падает с велосипедом набок и долго, с анкиной помощью, отстегивается от контактов, лёжа на боку.
невысокий, метров 250 набора(дай бог, 80), с абсолютной высотой 4000 - но крутой и по плохой дороге. В конце концов выезжаем к реке Аличур, недалеко от ее впадение в озеро Яшилькуль. Речка чистая, спокойная - и довольно теплая, градусов 18. Напротив - горячий источник, упрятанный в нечто типа домика - называется баня. Завтра пойдем мыться...Располагаемся на дневку. Приходят гости из местных, поим их чаем. Чай, а особенно сахар, им крайне понравился... Анка мечтает прокатиться на верблюде, пасущемся неподалеку - Таджики заверяют ее, что завтра такая возможность ей представится.
А пока, что я вспоминаю, что именно это место мне снилось год назад, и в том сне с баней произошёл какой-то облом, но не могу вспомнить, какой именно. И объявляю это во всеуслышание. Никто на это не реагирует. Пока…
День шестой, 10 июля 2001 года, дневка.
Утром собираемся в баню –
Утром облом конкретизировался – температура воды в реке за ночь упала до близкой к нулю – теплолюбивая Анка не в состоянии перейти такую реку вброд и набрасывается на меня :
-Витя, я тебя убью – это ты, своими вчерашними словами, изменил реальность! Слова могут сильно изменить реальность – помнишь, ты сказал Нику, что боишься только административных препятствий? Вот они в Душанбе и возникли! И теперь то же самое!-.
Тошке приходится вброд пересечь изменённую моими словами реку и выпросить у местных четвероногий транспорт. Но банные обломы на этом не закончились…
Анка расстроена, вместо верблюда их с Крохой усадили на лошадь - верблюды ушли на дальние пастбища, и пригнать их оттуда проблематично. Тем не менее на ту сторону они перебираются не замочив ног. Я иду вброд - и ломаю голову, как в группе Ильи Когана при броде этой спокойной речки глубиной чуть выше колена можно было потерять велосипед. Да и чего они на тот берег поперлись - непонятно, там нет никакой дороги. Баня очень забавная. Помыться там проблематично - есть только горячая, точнее - очень горячая вода из источника. Завести туда воду из речки не догадались...
А слабо было самим из речки воды в тазу принести? Мылся народ так: набирали воду в таз , ждали пока остынет, затем мылись. Длительность банной процедуры вызвала у меня страшные подозрения – вот лежу я здесь, а там…местные людоеды уже обедают доверчивыми вело туристами.
Но примерно через пятнадцать минут, после того, как эти мысли приходят мне в голову, наша бравая команда появляется из-за бани и топает в дом.
После бани мы зазываемы в гости в таджикский дом. Довольно интересно посмотреть изнутри, как у них все устроено. Приносим в подарок часть запаса сахара и чая - посчитали, что до Мургаба нам должно хватить.
Обратно таки девушки переправляются на верблюде. Совершенно неуправляемая зверюга - прошла две трети реки и встала. Минут сорок стоял, скотина... А пока я все это фотографировал, ко мне подошел другой верблюд, а точнее - верблюженок, и ни с того, ни с сего укусил за руку. Продолжаем мытье (а точнее - купание) в речке. Утром вода ледяная, но к вечеру прогревается на солнышке,речка мелкая.
Кроме того, Тошка пытается разобрать левую педаль Крохиного байка и срывает резьбу, крепящую контактную площадку к капсюле подшипников. Соколец, стоящий рядом, замечает:
– Никто меня не убедит в пользе контактных педалей для туризма!-
…Злосчастная педаль собирается с помощью клея.
